Николай II

БИОГРАФИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ

Коронационные торжества

Коронация Николая II.
Репродукция с картины
Л.-Р. Туксена

Первым мрачным предзнаменованием новому царствованию стала знаменитая Ходынская катастрофа, случившаяся в мае 1896 года на коронационных торжествах в Москве. Именно это зловеще-символическое событие стало для Николая началом длинного пути личных, семейных и государственных трагедий и неудач, который с роковой неотвратимостью вел тысячелетнюю монархию и ее последнего царя к гибельному исходу.

Непосредственное вступление на престол российских императоров, как правило, не совпадало с ритуалом коронования и сопутствующими торжествами. Этот временной интервал был различным и зависел от многих обстоятельств, в первую очередь от воли нового императора. Обычно коронации приурочивались к весенне-летнему сезону, поскольку торжества сопровождались по традиции народными гуляниями. В этот раз они были назначены на середину мая.

"Задолго до назначенного дня в Москву, древнюю столицу, стали собираться гости со всех концов.., - воспроизводил хронику событий историк С. С. Ольденбург. - Каждый день приносил новые зрелища: то прибывали чрезвычайные иностранные посольства; то происходили военные парады... Русские коронационные торжества 1896 г. были, между прочим, первым большим государственным празднеством, которое осталось запечатленным на кинематографической ленте (в апреле 1897 г. в "Соляном городке" в С.-Петербурге впервые показывали "живую фотографию" /кинематограф Люмьера/: 19 картин. - прим. С.О.). Газеты перечисляли высокопоставленных гостей: прибыла королева эллинов Ольга Константиновна; принц Генрих Прусский, брат Вильгельма II; герцог Коннаутский, сын английской королевы; итальянский наследный принц Виктор Эммануил; князь Фердинанд Болгарский; князь Николай Черногорский; наследный принц греческий Константин; наследный принц румынский Фердинанд; германские великие герцоги и принцы.

По словам "Нового времени" на коронации присутствовали: одна королева, три великих герцога, два владетельных князя, двенадцать наследных принцев, шестнадцать принцев и принцесс... Не последнее место занимала на торжестве и чрезвычайная китайская делегация, во главе с Ли-Хун-Чаном".

Значительно больше, чем на прошлой коронации 1883 года, было в этот раз и представителей восточных государств. Впервые прибыли посланники Константинопольского, Антиохийского, Иерусалимского и Александрийского патриархов, Ватикана и англиканской церкви.

Ежедневно прибывающие в Москву гости совершенно изменили "физиономию" города, где, как писали журналисты, как будто подменилось все его население. Оно пестрело национальными типами и одеждами, говорило на разных языках, заполонило улицы, так что в некоторых местах, особенно запруженных всевозможными экипажами, "нужно было ожидать целые часы, чтобы перейти с одной стороны на другую".

Шестого мая, в день своего рождения, за несколько дней до Священного коронования, как положено по обряду, Николай с супругой прибыли в Москву. На три дня, предшествующих торжественному въезду в столицу, они остановились в Петровском дворце, откуда 9 мая пышное церемониальное шествие должно было двинуться в Кремль.

Уже накануне Петровский парк, как писал корреспондент "Всемирной иллюстрации", приобрел "вид бивуака или огромного лагеря. Под каждым деревом расположились на ночлег группы пришедшего с вечера со всех концов города народа, которые среди гигантских деревьев и на маленьких лужайках, освещенные мягким лунным светом, представляли живописное зрелище " К утру во всю длину пути, от Петровского дворца, мимо Триумфальных ворот, Страстного монастыря и далее, на протяжении всей Тверской улицы, разряженной по этому случаю "точно невеста к венцу", растянулась в ожидании зрелища густая, почти миллионная толпа. Войска стояли выстроившись шпалерами. Все балконы были заняты.

"Ровно в 2 ч. 30 м. раздались три выстрела из Петровского дворца, возвестившие, что процессия тронулась. Нужно было видеть в это время окружающую толпу, - свидетельствовал очевидец. - Все замерло в безмолвном благоговении; многие крестились. Разговоры прекратились совсем, и наступила полнейшая тишина... Раскаты пушечных выстрелов следуют уже один за другим. С колокольни Ивана Великого дают радостный сигнал, что Государь уже вступил в Москву. Во всех церквях затрезвонили...

Клики тысячных масс становятся все явственнее, все громче; вот они уже где-то близко от нас, они сливаются с пальбой и звоном колоколов. Показывается сначала конвой в разноцветных мундирах, за ним следующие участники процессии, согласно церемониалу, и, наконец, головы всех обнажаются и все вокруг потрясается громовыми раскатами "ура". Это показался на белом коне Государь... Затем следовала золотая карета с восемью лошадьми цугом; из нее ласково кланялась народу императрица Мария Федоровна, а в следующей такой же карете ехала императрица Александра Федоровна..."

Этим же вечером Москва осветилась огнями иллюминации. Ничего подобного, по общим отзывам, здесь еще не видели. "Началась волшебная сказка, сон наяву, - вспоминал художник М. Нестеров. - Народ ходил, как очарованный, среди блистающего самоцветными камнями, миллионами огней города, Кремля, любуясь диковинным зрелищем.  По деревьям Александровского сада висели огненные цветы, плоды. Все сияло, переливалось, сверкало золотом, алмазами, рубинами на темном фоне весенних сумерек, потом тихой майской ночи..."

Через два дня, прошедших для царской семьи в торжественных обедах и приемах, на Сенатской площади в Кремле началось еще одно действо - одетые в средневековые костюмы герольды объявляли о Дне Священного коронования, громогласно зачитывали тексты обращения и раздавали их на память.

14 мая состоялся день Священного Коронования, "великий, торжественный, но тяжелый в нравственном смысле день", как охарактеризовал его Николай. "Все это произошло в Успенском соборе, хотя и кажется настоящим сном, но не забывается во всю жизнь!!!" Значение этого действа, имевшего вековую традицию, он осознавал в полной мере. До совершения таинства миропомазания вступление монарха во власть не считалось окончательным - только церковь в лице ее высших иерархов давала императору последние полномочия.

Торжественное шествие из дворцовых покоев в Успенский собор, главный храм страны, где на протяжении столетий совершались важнейшие государственные акты, началось в половине десятого утра. В процессии, представлявшей собой еще более ослепительное зрелище, чем въезд императора в Кремль, участвовали кавалергарды, масса придворных, представители городов и земств, сенаторы, министры, члены Государственного совета - "целый золотой поток в ярко сиявших на солнце мундирах". Первой в собор под звуки гимна и несмолкающее "ура" прошествовала, в порфире с большим орлом на спине и сверкающей бриллиантовой короне, императрица Мария Федоровна. Через какое-то время - под непрерывный колокольный звон и еще более громогласное "ура" - сам государь император и императрица под шитым золотом парчовым балдахином.

На паперти уже собралось высшее духовенство, и московский митрополит Сергий приветствовал Николая знаменательными словами. "Ты вступаешь в это древнее святилище, чтобы возложить на себя Царский венец и восприять священное миропомазание, - говорил он. - Твой прародительский венец принадлежит тебе Единому, как Царю Единодержавному, но миропомазания сподобляются все православные христиане, и оно неповторяемо. Если же предлежит Тебе восприять новых впечатлений этого таинства, то сему причина та, что как нет выше, так нет и труднее на земле Царской власти, нет бремени тяжелее Царского служения. Чрез помазание видимое да подастся Тебе невидимая сила свыше действующая, к возвышению Твоих царских доблестей озаряющая Твою самодержавную деятельность ко благу и счастью Твоих верных подданных".

Обряд венчания на царство определяла вековая традиция, берущая свое начало со времен Ивана IV Грозного и его преемника царя Федора Иоанновича. Вся церемония длилась около четырех часов. В присутствии множества архиереев службу проводил Петербургский митрополит Палладий. Император, как положено, произнес символ веры; после облачения, уже в порфире и венце, со скипетром и державой в руках, он прочел коронационную молитву и выслушал ответную молитву, произнесенную митрополитом от имени народа. После литургии Николай был помазан святым миром, дал присягу и в первый и единственный раз в жизни вошел в алтарь чрез Царские врата приобщиться святых Таин "по царскому чину". Когда он поднимался по ступеням, с его плеча, что было заметно только близ стоящим, на пол скользнула цепь, поддерживающая орден Андрея Первозванного. Опасаясь пересудов, об этом постарались не вспоминать.

Эмоциональный подъем от происходившего был велик. "Служба меня совсем не утомила, скорее вдохновила сознанием того, что я вступаю в мистический брак с Россией, - писала сестре Виктории Александра Федоровна. - теперь я действительно царица".

14 мая состоялся день Священного Коронования, "великий, торжественный, но тяжелый в нравственном смысле день", как охарактеризовал его Николай. "Все это произошло в Успенском соборе, хотя и кажется настоящим сном, но не забывается во всю жизнь!!!" Значение этого действа, имевшего вековую традицию, он осознавал в полной мере. До совершения таинства миропомазания вступление монарха во власть не считалось окончательным - только церковь в лице ее высших иерархов давала императору последние полномочия.

Торжественное шествие из дворцовых покоев в Успенский собор, главный храм страны, где на протяжении столетий совершались важнейшие государственные акты, началось в половине десятого утра. В процессии, представлявшей собой еще более ослепительное зрелище, чем въезд императора в Кремль, участвовали кавалергарды, масса придворных, представители городов и земств, сенаторы, министры, члены Государственного совета - "целый золотой поток в ярко сиявших на солнце мундирах". Первой в собор под звуки гимна и несмолкающее "ура" прошествовала, в порфире с большим орлом на спине и сверкающей бриллиантовой короне, императрица Мария Федоровна. Через какое-то время - под непрерывный колокольный звон и еще более громогласное "ура" - сам государь император и императрица под шитым золотом парчовым балдахином.

На паперти уже собралось высшее духовенство, и московский митрополит Сергий приветствовал Николая знаменательными словами. "Ты вступаешь в это древнее святилище, чтобы возложить на себя Царский венец и восприять священное миропомазание, - говорил он. - Твой прародительский венец принадлежит тебе Единому, как Царю Единодержавному, но миропомазания сподобляются все православные христиане, и оно неповторяемо. Если же предлежит Тебе восприять новых впечатлений этого таинства, то сему причина та, что как нет выше, так нет и труднее на земле Царской власти, нет бремени тяжелее Царского служения. Чрез помазание видимое да подастся Тебе невидимая сила свыше действующая, к возвышению Твоих царских доблестей озаряющая Твою самодержавную деятельность ко благу и счастью Твоих верных подданных".

Обряд венчания на царство определяла вековая традиция, берущая свое начало со времен Ивана IV Грозного и его преемника царя Федора Иоанновича. Вся церемония длилась около четырех часов. В присутствии множества архиереев службу проводил Петербургский митрополит Палладий. Император, как положено, произнес символ веры; после облачения, уже в порфире и венце, со скипетром и державой в руках, он прочел коронационную молитву и выслушал ответную молитву, произнесенную митрополитом от имени народа. После литургии Николай был помазан святым миром, дал присягу и в первый и единственный раз в жизни вошел в алтарь чрез Царские врата приобщиться святых Таин "по царскому чину". Когда он поднимался по ступеням, с его плеча, что было заметно только близ стоящим, на пол скользнула цепь, поддерживающая орден Андрея Первозванного. Опасаясь пересудов, об этом постарались не вспоминать.

Эмоциональный подъем от происходившего был велик. "Служба меня совсем не утомила, скорее вдохновила сознанием того, что я вступаю в мистический брак с Россией, - писала сестре Виктории Александра Федоровна. - теперь я действительно царица".

14 мая состоялся день Священного Коронования, "великий, торжественный, но тяжелый в нравственном смысле день", как охарактеризовал его Николай. "Все это произошло в Успенском соборе, хотя и кажется настоящим сном, но не забывается во всю жизнь!!!" Значение этого действа, имевшего вековую традицию, он осознавал в полной мере. До совершения таинства миропомазания вступление монарха во власть не считалось окончательным - только церковь в лице ее высших иерархов давала императору последние полномочия.

Торжественное шествие из дворцовых покоев в Успенский собор, главный храм страны, где на протяжении столетий совершались важнейшие государственные акты, началось в половине десятого утра. В процессии, представлявшей собой еще более ослепительное зрелище, чем въезд императора в Кремль, участвовали кавалергарды, масса придворных, представители городов и земств, сенаторы, министры, члены Государственного совета - "целый золотой поток в ярко сиявших на солнце мундирах". Первой в собор под звуки гимна и несмолкающее "ура" прошествовала, в порфире с большим орлом на спине и сверкающей бриллиантовой короне, императрица Мария Федоровна. Через какое-то время - под непрерывный колокольный звон и еще более громогласное "ура" - сам государь император и императрица под шитым золотом парчовым балдахином.

На паперти уже собралось высшее духовенство, и московский митрополит Сергий приветствовал Николая знаменательными словами. "Ты вступаешь в это древнее святилище, чтобы возложить на себя Царский венец и восприять священное миропомазание, - говорил он. - Твой прародительский венец принадлежит тебе Единому, как Царю Единодержавному, но миропомазания сподобляются все православные христиане, и оно неповторяемо. Если же предлежит Тебе восприять новых впечатлений этого таинства, то сему причина та, что как нет выше, так нет и труднее на земле Царской власти, нет бремени тяжелее Царского служения. Чрез помазание видимое да подастся Тебе невидимая сила свыше действующая, к возвышению Твоих царских доблестей озаряющая Твою самодержавную деятельность ко благу и счастью Твоих верных подданных".

Обряд венчания на царство определяла вековая традиция, берущая свое начало со времен Ивана IV Грозного и его преемника царя Федора Иоанновича. Вся церемония длилась около четырех часов. В присутствии множества архиереев службу проводил Петербургский митрополит Палладий. Император, как положено, произнес символ веры; после облачения, уже в порфире и венце, со скипетром и державой в руках, он прочел коронационную молитву и выслушал ответную молитву, произнесенную митрополитом от имени народа. После литургии Николай был помазан святым миром, дал присягу и в первый и единственный раз в жизни вошел в алтарь чрез Царские врата приобщиться святых Таин "по царскому чину". Когда он поднимался по ступеням, с его плеча, что было заметно только близ стоящим, на пол скользнула цепь, поддерживающая орден Андрея Первозванного. Опасаясь пересудов, об этом постарались не вспоминать.

Эмоциональный подъем от происходившего был велик. "Служба меня совсем не утомила, скорее вдохновила сознанием того, что я вступаю в мистический брак с Россией, - писала сестре Виктории Александра Федоровна. - теперь я действительно царица".

<<         >>

© "Лики России", 1998.